- Достаточно много! Двигайся быстрее, а то из тебя не медведь, а пугало в мехе! Быстрей добежишь, может, не успеешь оглохнуть.

* * *

       Петрович перезаряжал ружье. Невольно он отступил на шаг назад. Медведь за это время успел сделать два. Дыхание хищника уже было отчетливо слышно. Петрович опять выстрелил. Либо стоял он не очень удачно, либо отдача была неожиданно сильной, но он упал. Ломящей болью щемила нога. Он не был в силах встать. Он лишь увидел над собой когтистую медвежью лапу.

* * *

       - Он упал Зили! Что делать?!

       - Что делать, что делать. Ногу он сломал. Придется тебе его на своем мохнатом горбу в поселок тащить!

* * *

       Председатель Парфенов рубил дрова. Топор взлетал и опускался без особого энтузиазма. Он остановился, чтобы поплевать себе на ладони. Прислушался, приближался лай собаки. Сосед Захарыч затянул песню. Слова ее плохо разбирались за привычным матом. Сафронья опять бранилась с кем-то по поводу белья. Она не могла не браниться.

       Парфенову надоело рубить и он, захватив топор, пошел спросить сигаретку. Захаров в данный момент то ли уже не помнил слова, то ли вообще забыл, о чем пел. Они закурили. Посмотрели, как Маруся Сухоглотка прошагала за оградой во всей своей необъятной красе. Сплюнули. Лай собаки становился все отчетливей.

       - Петрович, видать идет, - Парфенов уже предчувствовал случай опохмелится.

       - Точно. Лесник, а с добычей.